Перевал Дятлова
Часть вторая.29.
29.
Не знаю, во сколько она уснула, но, видимо, под утро, потому что, когда я собралась выходить, мама еще спала. На кухне пахло вчерашними сигаретами и мамиными духами, я быстро прибралась и закрыла за собой дверь. Потом вспомнила про компьютер и вернулась. Хотя это нехорошая примета — а я в них верю, стыдно признаться. Выключила компьютер, уставший за ночь, показала себе язык в зеркале и дубль два: закрыть за собой дверь. Мама даже не пошевелилась.
От меня до улицы Гагарина — пятнадцать минут пешком. Тем более что потеплело и можно спокойно прогуляться, я ведь не была на улице почти неделю. Я шла медленно и слушала, как воздух заполняет легкие и уносит тяжелые мысли куда-то за Шарташский рынок. На улице Восточной открыли два новых магазина, а красивую аптеку убрали. Я с удивлением смотрела вокруг, будто видела свой район в первый раз. Под мостом на Малышева была автомобильная пробка, и я порадовалась своему пешему состоянию.
— Аня, — негромко окликнули из черной "девятки", и, повернувшись, я увидела покрасневший лик Вадика.
Через десять минут черепашьего движения мы все-таки преодолели коварное подмостье и повернули налево, на Генеральскую. Все это время молчали. Вадик делал вид, что следит за широкой задницей "Волги", которая ехала в полуметре спереди, а я никакого вида не делала, просто молчала.
— Хочешь, пойдем со мной, — пригласила я мужа.
— У меня сегодня очень много дел, но я могу прийти вечером.
Ишь как загорелся, посвежел сразу.
— Ко мне мама приехала.
Вадик обожает мою мать.
— Тем более. Часиков в восемь с красным сухим.
Любимое мамино вино. Не могу же я лишить ее праздника.
По Гагарина мы ехали немного в гору. Слева потянулась длинная стена Михайловского кладбища. Я ни разу не была ни на этом кладбище, ни в церкви, которая здесь. Кто-то довольно давно рассказывал мне, что на этом кладбище изнасиловали и убили певчую — девушку из церковного хора.
Света сказала правду: слева за самым входом виднелся высокий скособоченный обелиск с девятью овальными фотографиями. Возле обелиска стояли несколько человек. Вадик развернулся и высадил меня прямо у входа.
...Знакомые, уже практически родные лица на медальонах-фотографиях смотрели на меня в упор. Меня снова тронуло, какой открытый хороший взгляд у Рустика. Несмотря на то, что здесь похоронены только семеро, памятник поставлен всем. Бросалось в глаза, что фотографии недавно обновлялись, они контрастировали с обелиском.
— Фотографии недавно заменили, — сказала Света, она тихонько подошла ко мне, отделившись от компании пожилых людей, смотревших настороженно. — Теперь бы еще памятник выправить, но это уже только летом.
Народ все шел и шел к братской могиле, которая была огорожена заборчиком, и только теперь я заметила маленькие заснеженные могилки, похожие на детские кровати...
Света шептала мне имена подошедших, и я с интересом смотрела на некоторых — прежде всего, конечно, на Юдина. Я почувствовала, что не сразу смогу составить о нем впечатление.
У могилы все продолжалось недолго: потоптались, помянули, послушали, как ветер пляшет в ветвях... Потом невысокий востроносый блондин, который вел себя чрезвычайно активно, пригласил всех пройти в какой-то клуб через дорогу. Пока мы шли, Света представила мне еще одного заметного в дятловской истории человека — Егора Неволина, бессменного радиста на всем протяжении поисков. Свидетеля от и до.
Активный блондин рассаживал всех в теплой комнате, мы со Светой бросили сумки у одного из столиков и пошли вымыть руки, так как здесь явно предполагался чай.
Люди собрались самые разные. И много — меня даже несколько смутило их количество. Из частной темы, интересующей меня последние месяцы, дятловская трагедия на глазах превращалась в доступную множеству совершенно разных товарищей.
Поисковики. Однокурсники. Родня. Журналисты. И совершенно левые, вроде меня, господа. Общение строилось так: каждый сообщал, как его зовут, и потом уже высказывал свою точку зрения, делился новыми фактами по делу и так далее. Чувствовалось, что схема давно отработана. Уже через час мне стало понятно, что люди, действительно имеющие право (или что) говорить, молчали. Активно выступали какие-то скучные персоны, долго рассказывающие о том, как близко они знали туристов из группы Дятлова, и всячески подчеркивали это свое особое знание. Количество людей, которые должны были идти в роковой поход, но не пошли, к концу встречи зашкаливало за все приличные показатели. Мне было неловко до боли, примерно такое же чувство я видела на лице Светы.
Впрочем, могу ли я их судить? Для всех этих людей, уже давно не молодых и явно ограниченных собственными комплексами и обязанностями, причастность (пусть даже мнимая) к дятловской трагедии стала единственной отдушиной в серой, скучной жизни. Все это походило на заседание тайного общества. (Кстати, угощали здесь в том числе печеной картошкой, и мне это показалось жуткой пошлятиной.)
Седая женщина, сидевшая напротив меня и активно влезающая во все споры и даже монологи, запустила мизинец себе в ноздрю. Представительный мужчина в галстуке сказал фразу:
Нужно найти версию, которая объясняла бы все.
Как это глубоко верно!
В общем, было скучно. Народ по очереди и очень активно цитировал документы, перевирая факты, но демонстрируя интерес к предмету речи, выхватывал друг у друга слово... Мало было людей, которые слушали с интересом, в основном всем нужно было самовыразиться. Как всегда бывает в жизни. Особенно преуспел в этом какой-то старикан с унылой физиономией, он просто достал всех своей изощренной риторикой.
Зато я могла посмотреть на Юдина.
В самом деле, кто он, как не человек из легенды?
Судьба сохранила ему жизнь, но навсегда взяла с него подписку о невыезде из болота памяти. Я бы на его месте точно повредилась бы умом... Сколько, должно быть, он передумал всего ночами, всеми этими ночами за последние сорок лет?..
Вот его на самом деле интересовали новые факты и сведения, а не возможность публичного выступления.
Впрочем, он выступал — причем первый, по статусу человека из легенды. Юдин — пухлый, румяный, седовласый, выглядит значительно моложе своих лет. Невысокий, в лохматом свитере, чувствуется, что давно привык к тому, что на него тут все обращают внимание.
Юдин говорил о том, что в деле не хватает изъятых материалов, что в них все дело. Рассказывал о том, что почти добились пересмотра дела, и теперь прокурор хочет, чтобы дали показания. Смотрел при этом на Свету. Еще он сказал, что через пять лет должны рассекретить какие-то партийные архивы — у них срок неприкосновенности пятьдесят лет, и там, возможно, будет что-то по нашему делу...
После очередного словоизвержения я извинилась перед Светой и собралась уходить. Она не выглядела обиженной и сунула мне видеокассету.
— Обязательно посмотри.
Я cнова пересекла дорогу, украшенную посередине трамвайными путями, и снова зашла на кладбище. Постояла возле памятника, посмотрела каждому в глаза, погладила глянцевые овалы фотографий... И пошла домой, унося с собой память о маленьких заснеженных могилах и черных ветках над скособоченным памятником.
[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] > 21 < [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31]
Содержание :
1. Часть первая.1.2. Часть первая.2.
3. Часть первая.3.
4. Часть первая.4.
5. Часть первая.5.
6. Часть первая.6.
7. Часть первая.7.
8. Часть первая.8.
9. Часть первая.9.
10. Часть первая.10.
11. Часть первая.11.
12. Часть первая.20.
13. Часть первая.21.
14. Часть первая.22.
15. Часть вторая.23.
16. Часть вторая.24.
17. Часть вторая.25.
18. Часть вторая.26.
19. Часть вторая.27.
20. Часть вторая.28.
21. Часть вторая.29.
22. Часть вторая.30.
23. Часть вторая.31.
24. Часть вторая.51.
25. Часть вторая.52.
26. Часть вторая.53.
27. Часть вторая.54.
28. Часть вторая.55.
29. Часть вторая.56.
30. Часть вторая.57.
31. Часть вторая.56.
Комментарии :
Комментариев нет