Глава 14

14

Весь следующий день мы работали как окаянные. Был сделан крепеж раскопов-1 и -2. На осарках следовало навести порядок: унести с них множество наших вещей, сложить в кучи ветви и неценные находки. С раскопом-3 можно было и не успеть.

- Борис, этот раскоп если и закончим, то уже поздно: из-за темноты невозможно будет обмерить и зарисовать срезы. Может, накопаем ямок через полметра и строение срезов проследим по ним?

- Нет. Копать - так уж в полный профиль и до воды, - ответил Вихрев. Такого самопожертвования я не ожидал.

- Хорошо. Ты устал - иди приготовь суп и вскипяти чай, а я покопаю...

Я спустился в раскоп. Копать было неудобно: землю приходилось выбрасывать лишь на одну сторону, чтобы не засыпать то место, которое нам предстояло докопать в следующем году, да и на одну сторону бросать землю нужно было так, чтобы не завалить знак - точку установки теодолита. Земля была влажная, тяжелая, швырять ее приходилось с силой и подальше. Постепенно я докопался до воды и стал расширять свою "акваторию".

В этот день мы решили поесть с шиком. С работами, несмотря на шедший дождь, можно было успеть. Поэтому мы и постановили покончить с полуголодным существованием и, свалив вместе содержимое сэкономленной банки рыбных консервов и остатки крупы, которую в сухом виде нам все равно было не угрызть, сварить много супа. Понимаете, много. Чтоб хватило на обед и на ужин. Эх поедим!.. Горяченького... Да чайку после... Я проглотил слюну и вонзил лопату в грязь. На завтра у нас были оставлены одна банка консервов и чуток хлеба, а также НЗ, подаренный Смирновым - банка сгущенки. Этого должно было хватить до прибытия в Ярославль - до восьми вечера.

Через час "акватория" расширилась основательно. Форма вырытой здесь когда-то ямы, а точнее - одной стороны ее, просматривалась хорошо. Яма была глубокой: если ее рыли в 44-м, то водохранилище тогда лишь продолжало заполняться и до грунтовых вод оставалось еще далеко. Вот они и вырыли такую.

"Они" - я остановился от неожиданности. Это значит - зеки? О Боже. Они же были здесь, рядом. За колючей проволокой. Жили в бараке: Гусев рассказывал. Охраняли их. Не понравился - пуля в лоб. Концлагерь... И женщина эта, как ей фамилия? ах да, Высокосова. Так вот по чьим следам я иду Где же вы, сердешные? Безвинно осужденная, талантливая совесть нации. Многие ли вышли отсюда? Иль порешили вас? Ах тоска, тоска. И день такой серый. Все идем по чьим-то следам. Что ни ком земли - то история. Мы - с этой стороны, а они - с той.

Я вылез из ямы и направился к домушке. Если сегодня как следует поработать, то завтра можно и уехать. Завтра, хм... И не верится даже. Поодичали мы, однако, Почернели. Обросли. Оголодали. Вот супчик - отрада души.

- Кто это там опять? - Борис показал на две фигуры.

Я всмотрелся. Это были ребята, уже приходившие сюда. Встретились мы, как старые знакомые. Мимолетный, но красноречивый взгляд, брошенный пришельцами на котелок с супом, выдавал в них товарищей по несчастью и вызвал наше искреннее расположение.

- Садитесь, ребята - Мы завели парней в избушку, усадили за стол и налили по миске супа - Ешьте, только вот хлеба у нас маловато.

Чтобы не смущать гостей, мы с Борисом вышли на улицу и сели на бревнышко возле костра, поесть вместе мы не могли: чашек и ложек было лишь по две.

- А вон еще двое идут, - сказал Борис.

Точно! Я подошел к пришедшим.

- Здравствуйте! - Те приветливо поздоровались - Вы, должно быть, двоих парней ищете? - Ребята закивали. - Так они вон в избушке сидят. Едят.

Глаза пришедших сверкнули знакомым нам блеском.

- Проходите, ребята, садитесь. Посуду мы сейчас сполоснем.

Мы вновь наполнили миски.

- Ешьте.

- Да нет, что вы.

- Ешьте, ешьте. Хлеба вот только у нас маловато.

Мы пошли к костру и присели на бревнышко: вид людей, с апппетитом поглощавших такой вкусный суп, вызывал дрожь в коленях. Первая партия отобедавших уже спускалась по песенке.

- А где наши девушки? - крикнули они приступившим к трапезе.

- Сейчас придут, - был ответ.

Мы вцепились в бревно.

Девушки были очаровательны. Мы сполоснули миски и опять заполнили их супом.

- Ешьте, пожалуйста. Только вот с хлебом у нас.

Мы снова уселись на бревнышко.

- Идут ли... - начал Борис.

- А?! Где???

- ...дела с раскопом?

- Нормально... Сегодня кончим.

Девушки поели, попили чаю. Все шестеро поблагодарили нас за угощение и ушли. Мы доели суп и остаток хлеба. Все отлично! Главное - не ударить лицом в грязь.

Борис полез в яму. К вечеру раскоп мы закончили. Уже в полутьме я зарисовал и замерил срезы. Усталость одолевала. Около девяти часов вечера, завершив дела на осарках, мы спрятали некоторые вещи и часть оборудования в укромном месте, кое-что забросили на чердак избушки, отмыли топоры и лопаты. Затем долго отмывались сами, черпая воду прямо из луж.

Уже при свечах я набил полное ведро упакованными в бумагу находками.

Утром, наведя порядок в домике, мы отправились в дорогу. Сидевшая в корзине Мушара протестовала.

 

Комментарии :